Он увидела себя в зеркале.
Я признаю, что это плохо. Это одна из самых худших, самых противоестественных вещей,
которые я когда-либо видел, улыбка, которая тянется к ее щеке. Она опять ругается. Слезы
капают. Я говорю ей, что я могу сделать это лучше, хотя я не уверен, что смогу.
Я промываю рану раствором, который нашел в аптечке. Она кричит, ее руки впиваются
мне в предплечья.
- Ты в порядке. С тобой будет все хорошо.
Она впивается ногтями в мою кожу.
Далее идут стежки. Игла зацепляется, когда я направляю ее в щеку. Приходится собрать
все свое самообладание, чтобы успокоить дрожащую руку, и продолжить приближение к ее
щеке, чтобы посмотреть на ее прекрасное лицо и знать, что я собираюсь оставить на нем шрам.
Что это даже хорошо, что я пытаюсь сделать сейчас, - это еще одна рана, которую она будет
носить всю свою жизнь.
Я зашиваю до уголка рта, прежде чем меня осенят, что я не знаю, как закрыть шов. Я
хотел бы, чтобы Эмма была здесь, чтобы это было сделано правильно. Ее работа была бы чище,
более аккуратной. Но ее нет, и поэтому я делаю все так, как могу. Я заканчиваю свою работу
узелком, отрезав излишек нитки хлипкими ножницами, которые я нашел в аптечке. В момент,
когда я закончил, я поцеловал Бри. Прямо в порезанный рот, но, насколько это возможно, как
можно дальше от свежих швов. Я ощутил вкус крови на ее губах, и я возненавидел себя за то,
что это заставило меня съежиться.
Я бросаю грязные бинты и принадлежности в раковину и перевязываю рану. Получается
громоздко и неудобно - марлевая повязка на нижней части щеки. Она дрожит, осознаю я. Все
ее тело содрогается.
- Что с тобой? Больно? Тебе что-нибудь надо?
Ее кожаная куртка вся блестит от крови и несколько высушенных борозд, тянется вниз по
ее подбородку и шее. Что-то побежденное написано на ее лице, в неком роде сомнение и
отчаяние, которое я чувствовал в ней только однажды — когда мы были в ловушке под Бургом
и она плакала у меня на груди, в кромешной тьме камеры.
- Эй.
Она не отводит глаз от зеркала.
- Бри! - я хватаю ее за запястье, и ее взгляд устремляется на меня. - Я люблю тебя, я так
сильно, твою мать, люблю тебя, - говорю я ей.
Ее нижняя губа подрагивает, ее глаза изучают меня, задерживаясь на волосах. Она
выуживает салфетку из медицинской аптечки и притягивает меня ближе. Я стою между
коленями Бри, а мои бедра опираются на прохладную раковину, на которой она сидит, в то
125
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
время как она устремляется к моему лбу. Я забыл о своей травме, о крови, которая заливала
мне повязку, когда автомобиль закрутило. Она очищает рану, сражаясь с дрожанием
собственных пальцев, а затем делает небольшую повязку. Я предполагаю, швы не требуются.
Сигнализация все орет, слегка приглушенная дверью, которая отделяет нас от коридора.
Боевые действия кажутся сейчас невероятно далекими.
Бри смотрит на меня. Нет то чтобы на меня, а как бы сквозь меня. Это заставляет меня
чувствовать себя слабым и не способным сделать вдох. Потом, как будто что-то вытряхивает ее
из забытья, она спрыгивает с раковины и хватает свой пистолет.
- Канализация. Мы опоздали и Сэмми подумал, что случилось худшее.
Вот только сейчас она становится самой собой — напористо сильной и уверенной — и
тогда же шок обрушивается на меня. Мои ноги подгибаются. Я опираюсь на стену, моя рука
дрожит, когда я сжимаю пистолет.
Я не могу потерять кого-нибудь еще. Не могу.
- Грей, - говорит она. - Мне надо, чтобы ты был рядом со мной.
Я сглатываю. Держа обеими руками пистолет, Бри поднимает его и шагает в коридор. То
ли потому что она попросила меня, то ли потому что никого нет, я предпочитаю следовать за
ней и это заставляет меня двигаться.
126
Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)
ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Я СПРЫГИВАЮ С ЛЕСТНИЦЫ и мои ноги с плеском ударяются о воду.
Здесь отвратительно воняет, как будто сама смерть обосновалась здесь: плесенью,
отходами и тухлятиной.
- Следи за своим ртом, за повязкой.
- Расслабься, Грей. Я не собираюсь совать свой нос в эту грязь.
Хоть она и говорит медленно и с трудом, но нож Копии, конечно же, не нанес урон ее
язвительному языку.
Ширины тоннеля едва достаточно для двух человек, чтобы идти рядом, а единственный
источник света проникает с уровня выше, с улицы, где-то каждую сотню шагов или около того.
Чем дальше мы идем в канализацию, тем мутная вода становится глубже. К счастью, дорога на
следующем перекресте идет в гору. Новый тоннель в два раза больше, с лестницей наверх,
идущей параллельно потоку воды. Я стараюсь не думать, что мои руки хватаются за ступеньки,
по которым прошлись грязные сапоги Бри, когда я лезу за ней. Над головой какой-то
автомобиль с грохотом проезжает над нами по улице.
- Ты думаешь, они найдут нас? - спрашиваю я.
- Они будут пытаться. Особенно когда они получат сигнал, откуда передавал его
последний раз передатчик Копии. - Она оглядывается назад. - Тебе следует быть осторожным в
городе. Франк к чертовой матери содействует Праздничному Митингу, прося каждого
поучаствовать. Он даже предлагает семьям дополнительные карточки на воду, чтобы они тем
самым гарантировали свое личное присутствие.
- Митинг начнется с казни… это кучка незадачливых ублюдков хочет сделать все